Идеальные лгуньи  - Ребекка Рид

– Что мы им скажем? – прошипела Джорджия.

Нэнси продолжала идти вперед.

– Что она упала, – ответила она, а потом слегка замедлила шаг, позволив подруге себя нагнать. – Где Хейди? – спросила Грейдон.

– Идет за нами и цепляется за Лилу, – ответила Грин.

– Я ей не доверяю.

– Конечно, нельзя ей доверять. Нам нужно что-то сделать с телефонами.

– Ты о чем? – спросила Нэнси.

– Все взяли с собой телефоны, кроме Хейди, потому что она любит правила. Если ей в руки попадет телефон, она кому-нибудь позвонит, вызовет службу спасения, и Брандон найдут. Возможно, она еще…

Грейдон кивнула.

– Ты думаешь? – спросила Джорджия.

Подруга пожала плечами под непромокаемой курткой. Волосы, которые она собрала в хвост сегодня утром, развязались и мокрыми щупальцами свисали ей на шею. Она шла быстро, но понимала, что ей следует сбавить шаг, чтобы дать возможность Грин, которая уступала ей в росте пять дюймов, ее догнать, но ей хотелось уйти подальше от подножия горы. Каждый метр приносил ей маленькое облегчение.

– Я не знаю, – призналась Нэнси. – Я не знаю.

– Что с нами будет? – спросила Джорджия, не сводившая глаз с серо-зеленой земли под ногами.

Подруга фыркнула.

– Я не эксперт по подобным вопросам, – ответила она.

Почему Грин думает, что она обладает энциклопедическими знаниями обо всем – даже об этом?

– Ладно, но как ты думаешь, что будет дальше? – спросила Джорджия.

В ее голосе теперь слышались визгливые нотки – девушку охватила паника, с которой она не справлялась.

Нэнси остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на немного отставших Лилу и Хейди.

– Я думаю, – ответила она, ковырнув землю носком ботинка, – что мы можем попрощаться с мыслью об учебе в Оксфорде. Или в любом другом приличном месте. Вероятно, даже с шансами на продолжение образования. Не исключено, что до конца жизни.

Джорджия провела пальцами по мокрым волосам.

– Ты правда так думаешь?

Нэнси попыталась улыбнуться, превратить свои слова в шутку, найти хотя бы толику юмора, чтобы немного прогнать страх подруги.

– Я уверена, что из тюрьмы мы сможем заниматься в открытом университете, – сказала она.

Шутка не удалась.

Обе все прекрасно понимали. Фиби почти наверняка мертва, но если она уцелела, с ней покончат дождь и холод. Пронзительный крик все еще звучал в ушах Нэнси, но скоро он пропадет. И даже если нет, им не следует портить из-за этого себе жизнь. В любом случае их сотовые телефоны здесь не работают. Искать Брандон ночью, да еще в такую погоду, опасно. Что еще они могли сделать?

Они уже почти добрались до лагеря, там их встретит остальная частью зеленой команды, и им придется следить за каждым своим словом.

– Значит, таков наш план? – спросила Джорджия.

Казалось, эти слова произнесла маленькая девочка. Плечи Нэнси напряглись, и она чувствовала, что у нее заболели глаза. Почему она всегда должна быть главной? Это нечестно. Однако в голову ей внезапно пришла глупая мысль. Это нечестно, но такова реальность. Если она не защитит себя, Джорджию и Лилу, им никто не поможет.

Грейдон коротко кивнула:

– Да, таков план. Позаботься, чтобы и Лила его узнала.

Нэнси

– Ты когда-нибудь была беременна?

Голова Джорджии все еще была опущена – она делала вид, что возится с ниткой, торчавшей из ее платья, но ей не удалось скрыть смущения.

Нэнси прекрасно понимала, что, если она скажет правду, станет только хуже. Конечно, это не имело никакого отношения к происходящему. Она такой родилась. Ни в какой момент ничего нельзя было сделать, чтобы она могла иметь детей. Но Джорджия потеряла равновесие и встала на путь Лилы, Грейдон решила, что не даст ей упасть. Она просто не может. Они обе не должны пойти вразнос.

– Да. Дважды, – сказала Нэнси. – И оба раза я сделала аборт.

Нечто похожее на облегчение появилось на лице Джорджии, а ее подруга постаралась выбросить из головы неприятное воспоминание – она лежит на холодном кожаном кресле, ее ноги в специальных стременах. Искаженное ужасом лицо врача-консультанта. И глупый мягкий голос, которым она говорила с ней потом в кабинете.

– Ты мне не говорила, – сказала Джорджия. – Я могла бы пойти с тобой. Когда это было?

– Один раз в Оксфорде и один в Бостоне. Я ходила туда одна, так было легче. Если честно, я бы не хотела об этом говорить, если ты не против.

Ей нужно будет это запомнить и держать в голове, решила Нэнси. Получится нехорошо, если Джорджия сообразит, что она соврала, и у нее снова появятся глупые мысли о небесной каре. Однако собеседница все еще выглядела несчастной.

– Послушай, с тобой все в порядке, – сказала Нэнси. – Далеко не все беременеют сразу. Многим моим друзьям в Бостоне пришлось делать ЭКО, а потом они беременели естественным путем во второй раз. Самое плохое для тебя – это стресс. Если тобой овладеет страх, неприятности могут реализоваться в действительности. И ты уничтожишь свои шансы. Ты согласна?

Джорджия кивнула.

– Ты права. Мне постоянно повторяют, что стресс – это самое худшее. Просто очень трудно с ним справиться, когда постоянно думаешь о том, как у тебя ничего не получается. Чарли считает, что причина в нем, хотя он сделал кучу тестов, и они показали, что у него все в норме, значит, дело во мне, но и мои тесты говорят, что у меня нет никаких отклонений. Существует шанс, что мы несовместимы, и это было бы ужасно, и я знаю, что есть возможность использовать доноров спермы, но…

Слова Джорджии были полны боли и паники, и ее гостья с трудом это выносила.

– Джордж? – позвала ее Нэнси.

– Да?

– Нам нужно вернуться. Если нас долго не будет, это будет выглядеть странно. Они обязательно обратят внимание.

Джорджия кивнула.

– Извини, – сказала она. – Просто мне не с кем было поговорить.

«Психиатр, – подумала Грейдон. – Вот с кем ей нужно обсуждать такие темы. С тем, кому платят за разговоры. С тем, кто будет держать язык за зубами».

– Пойдем, – сказала она вслух. – Мы подадим кофе, а потом поднимемся с Лилой в спальню, чтобы поговорить. Хорошо?

Джорджия встала, провела руками по юбке и посмотрела на свое отражение.

– Да. Хорошо. Пошли.

– Почему вы всегда ходите в «одно место» вместе? – рассмеялся Ру, когда Нэнси на него наткнулась.

Она рассмеялась в ответ:

– Ну ты же знаешь, какие мы. Мы стараемся извлечь максимум из каждого мгновения.